От Англии до Пскова

В мае 2012 года начался новый проект «Археология, власть, общество: сотрудничество для сохранения археологического наследия» по программе приграничного сотрудничества «Эстония – Латвия – Россия» в рамках Европейского инструмента соседства и партнёрства 2007–2013 годов.

Проект объединяет 9 партнёрских организаций из Эстонии, Латвии и России под руководством Тартуского университета. Основным направлением деятельности по проекту является сохранение и популяризация общего археологичес­кого наследия приграничных территорий как Псковской земли, так и Латвии и Эстонии. В данной статье – продолжение рассказа (начало в № 92 от 13 декабря) сотрудника одной из парт­нёрских организаций проекта, кандидата исторических наук, старшего научного сотрудника Псковского музея-заповедника Анатолия Александрова о самых ранних страницах истории становления русской государственности.

В связи с недавней находкой в Новгороде табличек-цер с текстом конца Х века по воску (до «Русской Правды») остаётся надежда когда-либо найти если не весь текст «Закона Русского», то хотя бы какую-то часть его. Летопись же составлялась позднее; в конце XI – начале XII веков она знает только современное себе законодательство. В эпоху летописца это была «Русская Правда». Вот именно в таком законе и нуждался пёстрый конгломерат славянских и неславянских племён. Князь же, на основании этой «Правды», должен судить «по праву», то есть, в соответствии с законодательством. Именно этим и занимались древнерусские князья впоследствии. Очевидно, коалиция племён знала, где есть князья с фиксированным законом, от которого до нас дошло только название: «Закон Русский».

Показательно, что в перечне летописных скандинавских племён нет данов, датчан, не знать о которых летописец не мог. Есть:

свие – шведы;

урмане – норвежцы;

англяне – англичане;

гте – жители острова Готланд;

русь – «те же варяги».

Датчан нет – есть Русь. Учитывая происхождение Рюрика/Рёрека и К°, летописец, очевидно, знал, что это, в общем, одно и то же. И повторяться не стал. Значительно позднее, в 1018 году, Титмар Мерзебургский, описывая реалии Киева и киевской земли, отметил, что город полон беглых рабов и «проворных данов» (ex velocibus danis). Сведения Титмара основывались на непосредственных наблюдениях немецких участников похода польского короля Болеслава на русского князя Ярослава. Отмечу, что в это время и несколько позднее русь как этническая единица ещё реальность в Восточной Европе. В самом деле, в последний раз русь – суммарно псковичи и новгородцы – упоминается летописью в 1060 году в связи с битвой под Псковом с коалицией колыванцев и сосолов. Скорее всего, в начале XI века эта русь в Киеве и его окрестностях и «проворствовала»; при этом летописец её назвал русью, а Титмар – данами. Ремарка существенная.

Теперь об одном всеми забытом письменном источнике. Известная скандинавистка Е.А. Рыдзевская обратила внимание на один интересный источник. Это ранний схолиаст (комментатор) Адама Бременского, и он сообщает следующее: «Ruzzia vocatur a barbaris Danis Ostrogard», то есть, «Руссия призвала варваров данов в Острогард». Austr – это восток; то есть, имеется в виду город на востоке. При всей спорности того, где находился этот Острогард, это Восточная Европа. Острогард – это «восточное укреп­ление» или «восточный город». Учитывая то обстоятельство, что скандинавы воспринимали Неву как пролив, а Ладожское озеро как крайнее восточное ответвление Балтики, речь вполне может идти о городе Ладоге. Эти сведения о данах в Острогарде напрямую перекликаются с данными Титмара Мерзебургского о данах в Киеве. Адам Бременский написал свой исторический труд около 1075 года. Сведения о призвании данов явно относятся к более ранним временам и могут быть сопоставлены с известным летописным призванием варягов, которые, как известно, сначала появились именно в Ладоге.

Титмар – это 1018 год. Адам писал ещё позднее. Мне скажут: слишком поздно по времени. Хорошо, посмотрим, кто есть кто, киевские скандинавы раньше:в камерных погребениях Киева, Гнездова, а теперь и Пскова есть находки восковых свечей – а это датский погребальный обычай.

Нельзя сказать, что в летописное время датчан не знали совсем: под 1134 годом в новгородской летописи отмечена расправа с новгородцами в Дании: «…порубиша новгородцев за морем в Дони». Так что для летописца Дания – «Дони» – это тоже «за морем», и за это море из Новгорода плавали.

В 862 году у шведов, норвежцев и ютландских датчан едва ли было письменное фиксированное законодательство. Так, и в Исландии, например, судя по сагам, был законоговоритель, который знал всё законодательство наизусть и всецело полагался на свою память. А память у него, надо сказать, была потрясающая. Но запись лучше. Вот в зоне юрисдикции франков, на территории руссов, весьма вероятно, письменная фиксация закона уже могла быть.

Мне могут задать вопрос: а была ли кодификация законодательства в самом государстве франков в столь раннее время? На что я отвечу: да, была. Известно, что саллический закон (Lex Salica) был записан по распоряжению короля Хлодвига (481–511) ещё в начале VI века, а при его преемниках подвергался дополнениям и переработкам. Наиболее поздние редакции появились при Карле Великом (768–814). После распада государства Карла (843) и завершения образования новых народностей на его территории «Саллическая Правда» потеряла значение. Но для викингов-ленников 840-х годов и несколько позднее это кодифицированное, письменное право было реальностью.

С эпохи же каролингского возрождения и далее проблем с грамотными людьми во Франкском государстве (до и после его разделения) не было. Перед глазами ленников-скандинавов был образец – кодифицированное франкское право, как саллическое, так и разного рода распоряжения-капитулярии самого Карла Великого.

Хорошо известно, что «Закон Русский» вошёл в древнейший текст «Русской Правды» – на это есть прямая отсылка в летописи под 911 годом в тексте договора с греками, где за удар мечом или сосудом «…да вдасть литр 5 сребра по закону русскому», что соответствует статье 3 «Русской Правды». Это заметил ещё известный историк Б.Д. Греков. Он же, между прочим, отметил также, что «Правда» Ярославичей по духу близка к Capitulare de villis – законодательству Карла Великого. Вполне вероятно, что не только по духу, но и по происхождению – правда, опосредованно и преемственно, через «Закон Русский».

Примечательно, что в другом формирующемся славянском государстве – в Болгарии – законодательство развивалось приблизительно в том же ритме. Там при князе Борисе-Михаиле (852–888) был переведён с греческого на славянский язык Мефодием и введён в практику первый писаный свод законов «Номоканон», или «Кормчая книга». Тогда же составлен судебник «Закон судный людем». По-видимому, кодифицированный, письменный закон – непременное условие нормального и устойчивого функционирования ранних славянских государств. Не могу сказать, почему.

Теперь относительно того, каких варягов «изгнаша» за море коалиция славянских и неславянских племён. В речи лагмана Торг­нюра на тинге в Уппсале свеи сожалели о неких землях, утраченных за морем; среди историков давно существует мнение, что этими изгнанными варягами и были свеи – шведы, воевавшие в Восточной Европе и подчинившие себе некоторые земли при короле Эйрике. Позвали же других, «хороших» варягов, которые, к тому же, по Татищеву, состояли в родстве с линией князя Гостомысла через его дочь Умилу.

Между прочим, в «Сказаниях» А.Я. Артынова, использовавшего не дошедшие до нас источники в списках XVII века, встречаются любопытные сведения. В литературном переложении Ю.К. Бегунова, издавшего его «Сказания», это будет так: «…шведы («варяги») напали на Новгород и завоевали его, но новгородцы восстали и изгнали шведов «за море» (859 г.). Гостомысл умер вскоре после того (861 г.) и завещал новгородским словенам на княжение пригласить для защиты от шведов Рюрика. Так они и сделали. 8 сентября 862 года конунг Рюрик прибыл в Новгород на 160 кораблях и установил своё владычество как князь Новгородский. С тех пор начались «исторические времена»». Если заменить не существовавший тогда Новгород Ладогой – наверное, всё это так, приблизительно, и было.

Может показаться чрезмерно большим число кораблей, однако надо иметь в виду, что именно 60-е годы IX века – это разгар эпохи викингов. Современник монах Эрментариус сообщает: «Всё более судов, всё шире нескончаемый поток викингов». Для этого времени и для такого серьёзного конунга, каким был на западе Рёрик-Рюрик, 160 судов – это, в общем, достойно.

Своеобразным символом этого времени является роговой гребень с изображением ладьи. Найден он во время раскопок Н.Н. Чернягина в Пскове, в псковском Кроме; дата его – Х век. Гребень роговой односторонний, цельный, с резной фигурной спинкой и с отверстием для подвески. На верху спинки по обеим сторонам – резные головы птиц, к которым ниже, в технике глубокой резьбы, «пририсованы» по четыре лапы, так что получились некие фантастические животные. В центре – схематическое изображение ладьи в технике глубокой резьбы. Штевни ладьи с двух сторон высокие, загнуты внутрь. Мачта с обычным для ладей викингов четырёхугольным парусом. Слева – рулевое весло. Изображённый корабль – северного типа. Слева от корабля изображение дерева, ветви которого поднимаются вверх. Часть зубцов обломана. Подобные изображения ладей и деревьев хорошо известны на территории Скандинавии. На таких ладьях в земли славян приплыли Рюрик, его братья и их дружины.

Уникальными для Пскова, да и для всей Восточной Европы являются две литые бронзовые накладки на ножны меча, найденные в Пскове при случайных обстоятельствах. В музей поступили в составе небольшой коллекции. По рассказам, они найдены где-то на берегу Псковы, как будто в кожаном кошельке, где было 12 подобных накладок. Накладки представляют собой прямоугольные пластинки, несколько суженные в центре. Они могут быть датированы IX–Х веками (870–1000 годы по датировке стиля Еллинг). На одной из них по двум сторонам от центра – сцены борьбы двух хищников из семейства кошачьих со змеёй – сюжет, известный в английском искусстве этого времени. Морды хищников – с глазами и ушками, характерные для стиля Еллинг. По всему краю накладки идёт невысокий бортик в виде стилизованной плетёной верёвочки. На концах – свободные поля, возможно – литейные хвосты. Длина – 6, 6 см.

На другой накладке по двум сторонам от центра – зеркально расположенные стилизованные изображения сидящего человека со скрещёнными на груди руками. Над плечами – изображения морд драконов с глазами и ушками, обращённые по сторонам, характерные для стиля Еллинг. По краям накладки, обрамляя композиции, идёт невысокий бортик. Длина – 5,7 см. По композиции очень похоже на легендарный в Средневековье изобразительный мотив о полёте Александра Македонского на птицах. Может, это оно и есть: нимбов-то на головах нет – это не святой!

Следы крепления на накладках отсутствуют, поэтому данные экземпляры, видимо, являются либо заготовками, либо матрицами.

Накладка такой же формы, но с иным орнаментом и большей длины – 9,8 см – найдена в Ирландии, и на обороте этой накладки процарапано скандинавскими рунами: «Домналлу Роббенкопфу принадлежит этот меч». Имя Домналл – ирландское, фамилия Роббенкопф – скандинавская; из этого делается вывод, что у обладателя этого имени были ирландско-скандинавские родители. Из надписи также делается заключение, что это – накладка на ножны меча. Форма накладки – единична, но, возможно, она происходит от таких же «приталенных» наконечников ремней из кельтских областей Британии и Ирландии IX–X вв. Следовательно, и псковские накладки могли иметь то же происхождение и назначение.

Возможно, английской по происхождению является небольшая (2,2 см длиной) удлинённая бронзовая накладка из случайных находок в Пскове с двумя спиралями, разделёнными 4-частной розеткой. Спираль – довольно типичный элемент орнамента именно для Британских островов. Так что описанные выше накладки не являются для Пскова единичными вещами английского происхождения.

Рюрик и его дружина некоторое время были привязаны к острову Вальхерен в устье реки Шельды в Нидерландах (тот самый, легендарный остров руссов!). А от Вальхерена до Англии – как от Пскова до Великих Лук. Вот и плавали. А потом единичные вещи английского происхождения вместе с рюриковой гвардией вполне могли попасть в Псков.