Тренер Майкл Спраклин: Спасать российский спорт нужно вирусным образом

Глава Федерации гребного спорта России Вениамин Бут поставил себе и команде задачу привезти с Олимпиады в Рио-де-Жанейро три медали. Для этого сборная России по академической гребле подписала контракт с новым тренером, 75-летним британцем Майком Спраклином, который завоевал по две золотые олимпийские награды для Великобритании и Канады и 11 раз выигрывал чемпионат мира с разными экипажами. «Сноб» поговорил с Майклом Спраклином и Вениамином Бутом и узнал, что ждет российских спортсменов во время подготовки к Олимпиаде

Фото: REUTERS, ИТАР-ТАСС МАЙКЛ СПРАКЛИН

Я видела документальный фильм про вас, в котором вы даете советы для достижения успеха. Так в чем секрет?

Это снял один из моих канадских воспитанников. Во время подготовки к Олимпийским играм он параллельно учился видеожурналистике и предложил снять фильм. Все, что я там говорю, это не постановка — я не готовился к интервью. Просто в перерывах он сажал меня напротив себя и оттачивал свои навыки.

Я уверен, что для спортсмена важно развиваться и вне спорта. Когда идет подготовка к Олимпиаде, спортсмены привыкают к определенному графику и принципам работы, жесткому контролю и дисциплине. И когда они выходят во внеспортивную жизнь, им кажется, что в ней вообще отсутствует дисциплина. Многие спортсмены, которых я тренировал, стали очень благополучными в финансовом плане — именно благодаря тем навыкам дисциплины, которые я им дал. Они пишут мне до сих пор и говорят: знаете, я в офисе выполняю какую-то задачу, смотрю на других людей, а они просто не могут заставить себя так же четко и долго фокусироваться на задаче, как это можем мы.

Вы следите за судьбой спортсменов, которых тренировали?

За кем-то слежу, за кем-то нет. Некоторые стали мне очень близкими друзьями. И это одна из самых главных ценностей моей работы.

Вам важно знать, как складывалась судьба спортсмена до того, как он к вам пришел?

Очень важно понимать, на какие жертвы готов идти спортсмен, для того чтобы достичь тех или иных результатов. И конечно, исключительно важно понимать не только на что готов спортсмен, но и что он прошел в прошлом.

Аналитика — это сложная задача. И чтобы правильно провести эту работу, у меня есть несколько простых принципов. Первое и самое важное — это семья. Рождение ребенка, дни рождения родственников, похороны и так далее — важно не отодвигать по шкале приоритетов. При этом я должен создавать условия, когда спортсмен не будет изъявлять желания сачкануть, перестать тренироваться, у него не должно возникать желания брать паузу в тренировках.

Второй принцип: ты можешь учиться и заниматься спортом в одно и то же время и довольно успешно. Но ты не сможешь подняться на олимпийский пьедестал, если ты только образован. Поэтому я всегда говорю: иди и закончи свое образование, а после этого давай заниматься спортом. С того момента, как ты берешь на себя ответственность взойти на пьедестал, тебе не должно хотеться быть где-то еще или делать что-то еще. И я всегда буду рядом, чтобы напомнить спортсмену о том, что он поставил перед собой цель — стать лучшим в мире.

Как вы можете описать свой метод работы?

Некоторые люди, чтобы добиваться своей цели, требуют агрессии, требуют от меня давления. Иногда им нужны слова поддержки. Это моя роль, и если человек этого хочет, я буду ему помогать. Если почитать газеты, можно всегда найти критиков, которые не побеждают и не добиваются результатов, но которые при этом утверждают, что агрессия не нужна, что она нарушает спокойствие спортсмена и так далее. Но те, кто добился результата, даже таким образом, обычно становятся хорошими друзьями со своим тренером и остаются благодарными за проделанную работу.

Вопрос про советский спорт. Мы многое потеряли после развала СССР. Что нужно сейчас тренерам, чтобы поднять спорт?

Это самый глубокий вопрос из тех, что вы задали. Основная сложность не в том, чтобы тренер и спортсмены взяли на себя обязательства улучшить результат. Такие всегда найдутся. Но нужно понимать, что конкретно подразумевается под этими обязательствами, какие именно шаги и действия необходимы. А это как раз то, что я могу дать команде. И как только хотя бы пара тренеров захотят разобраться, узнать у меня конкретный, пошаговый план, другие тоже заинтересуются, а что же делают эти двое, что дает им такие результаты. И вот так, вирусным образом, передается желание брать на себя ответственность, умение выполнять необходимые задачи и добиваться результата.

Федерация попросила вас не только тренировать спортсменов, но и обучать молодых тренеров. Чему вы будете их учить?

Тренерам нужны навыки лидерства. Сейчас у них не получается заставить спортсменов работать так, чтобы прийти к медали. У них разное понимание техники, тренировок и подготовки, они не умеют заставить спортсменов поверить в то, что им предлагается правильная формула успеха. От тренера зависит, насколько он внедрит веру в свой подход, в свою работу. И у ваших тренеров отсутствует эта способность.

Вам приходилось сообщать спортсмену, что он не сможет добиться результата?

Да, и я это ненавижу. Ощущения очень неприятные. При этом я никогда не говорил спортсменам, чтобы они прекращали тренироваться. Только однажды я попросил спортсмена покинуть сборы, но это было связано не с его результатами, а с тем, что он крайне пагубно влиял на остальную команду.

Вы не боитесь сопротивления, инерции?

Я нахожусь не в той позиции, чтобы затевать революцию в российской системе академической гребли. Мне предстоит работать прежде всего со спортсменами, и, так или иначе, лучшие из них будут отобраны в сборную. Я не буду пытаться изменить систему и не смогу этого сделать. Но с моей командой я буду работать в соответствии со своими принципами. Спортсмены либо примут эти правила и будут идти со мной к намеченной цели, либо они будут вне команды.

Спортсмену важно бояться тренера или верить ему?

В некоторых ситуация боязнь тренера служит положительным фактором, но не тот страх, о котором вы подумали, а страх разочаровать тренера.http://www.snob.ru/i/i-sSnob.gif); border: 0px; margin: 2px 0.6ex 0px 0px; outline: 0px; padding: 0px; vertical-align: baseline; display: inline-block; height: 12px; overflow: hidden; text-indent: -100px; width: 16px; background-position: 3px -38px; background-repeat: no-repeat no-repeat;">С

ВЕНИАМИН БУТ

Как вы выбирали тренера для команды?

Мы рассматривали несколько вариантов. Например, итальянского тренера Джианни Постиглиони, но он оказался связан контрактом и мог только консультировать. Некоторые тренеры при тонком анализе нам не подошли. Сейчас я несказанно рад, что появился Майк и он оказался незадействованным.

На мой вопрос, что нужно для победы, Майк не ответил. А как ответите вы?

Если честно, у меня ощущение, что люди разучились работать. Почему-то появилась боязнь себя перегрузить. Они вроде бы и хотят работать, но, похоже, не умеют. В Советском Союзе было очень просто. Ты попал на чемпионат города, выиграл, попал в сборную, поехал на сборы, ты тренируешься лучше всех, попал в «Динамо». Ты видишь, как люди тренируются. Месяца через два-три ты уже понимаешь, что готов быть лучше всех. И так ты из сборной в сборную переходишь и, попадая в новую сборную, понимаешь, что можешь тренироваться гораздо лучше и ответственнее. У нас это потеряно.

Чему вас научил ваш наставник?

Дисциплине, вере в тренера. Я не задумывался, просто верил ему и делал, как надо. При нем мы выиграли чемпионат мира. И в разговоре с Майком мне показалось, что у него похожий склад ума.

Насколько важно чувство страха у спортсмена?

Это важно. Например, страх подвести друзей. Для меня самым страшным было проиграть чемпионат СССР. Я так волновался! Хотя и понимал, что выиграю, — ну а вдруг не выиграю? А вдруг у меня что-то случится? Я реально не спал ночами. На чемпионате мира, на других соревнованиях все проходило более спокойно. Там ты родину защищаешь. А здесь за себя страшно.

Родину защищаешь — это прекрасно!

У нас сейчас как-то это потеряно.

Нет никакого чувства патриотизма?

Нет.

А что есть?

Деньги. Сейчас система выстроена так, что ты, выиграв в нескольких классах чемпионата России, можешь не ехать на чемпионат мира, потому что ты уже получил деньги, у тебя сезон закрыт.

А как вернуть это ощущение родины?

Вот представьте, команда отобралась на чемпионат мира до 23 лет. И тренеры начали что-то там крутить. Один тренер начал собирать другую команду, чтобы выиграть чемпионат России, чтобы просто получить деньги. И он выдернул человека из команды, которая должна поехать на чемпионат мира. Он просто разрушил команду. И этот парень с удовольствием пошел к нему получать зарплату. Я ему говорю: «Почему уехал со сборов?» А он мне честно отвечает: «Вы знаете, очень сомнительно мое выступление на чемпионате мира, а здесь я получаю деньги, зарплату». В общем, я не знаю.

Но это, значит, не спортсмен, а делец. А есть сейчас именно спортсмены?

Не знаю.

Это зависит от тренера, сумеет ли он мотивировать?

От тренера это тоже зависит, наверное. Но я вот не знаю, что первично.

Или это от семьи идет?

У нас дети — продукт 90-х годов, с тем воспитанием, поэтому сейчас мы пожинаем всю эту историю.

Есть модные виды спорта — теннис и так далее. А вот гребля…

Прежде всего, это тяжелый труд. К нам приходят не мамины-папины сыночки, которые заплатили, чтобы кем-то там стать, а те, кто реально хочет заниматься спортом.

Кто сейчас работает   с молодежью?

Здесь до смешного та же ситуация. Сейчас спартакиада школьников, она по срокам на неделю раньше чемпионата мира по детям. Так вот у нас руководитель Москвы по гребле говорит тренеру: «Ты не повезешь эту команду, она должна выступать на спартакиаде». Тот говорит: «А как же чемпионат мира? Девчонки хотят…» — «А мне надо очки зарабатывать на Москву». Понятно, что мы будем эту ситуацию исправлять. Пойду к Сергею Семеновичу, и будем вниз это все опускать. Что-то со всем этим надо уже делать. Поэтому и для Майка мы хотим создать все условия.