Письма домой
Двадцатая выставка в псковской художественной галерее «Дар» оказалась совсем не похожа на девятнадцать предыдущих О войнах часто рассуждают с генеральским или маршальским размахом. Но за жирными стрелками на штабных картах люди не видны. Значительно убедительнее о войне говорят исторические вещи и документы, в том числе письма с фронта и фотографии. Именно так готовилась в галерее «Дар» выставка «Вёрсты войны». Приходили люди и приносили фотографии и письма из семейного архива. Подлинники. Когда читаешь письмо со штемпелем 1942 года, становишься внимательнее, как будто это письмо отправили лично тебе.
Собственно, войны на выставке две. Одна – Великая Отечественная, а другая – Вторая чеченская. О первой рассказывают фотографии, газеты, письма, вещи, побывавшие на фронте. О второй – только фотографии. Хотя письма из Чечни на фото тоже есть. Многие псковские военные, которых фотографировал в Чечне в конце 1999 года псковский журналист Олег Константинов, во время съёмки не позировали, а писали письма – в надежде на то, что журналист «Новостей Пскова» доставит их в Псков раньше, чем почта. Поэтому в кадр они попали не с оружием, а с ручкой и блокнотом. Они почти на ходу пишут письма домой.
Олег Константинов на открытии выставки сказал: «Я думал, что эти фотографии больше никто не увидит». Фотографии лежали в архиве до тех пор, пока «вёрсты войны» не сошлись в одном месте – на улице Советской в галерее «Дар». На фотографиях Олега Константинова – солдаты и офицеры 3-й роты. Её в Чечне сменит 6-я рота.
«Мы привыкли говорить о войне языком плаката, - продолжил рассказ Олег Константинов. – Нельзя так говорить».
Вместо плакатов на выставке непарадные фотографии двух таких разных войн. На фотографиях семидесятилетней давности видны лишь следы боевых действий: военные на экскурсии (им показывают освобождённый Берлин 1945 года), красноармейцы умываются из кружки на фоне повреждённых домов… В общем, репортажная съёмка.
Следы военного быта видны не только на фотографиях. Здесь же в витринах лежат пуговицы, ложка, перочинный нож, котелок, фляга, каска, медали, пулемётная лента (из фонда Центра развития детей и юношества Псковского района). В углу стоит швейная машинка, а на ней – патефон и пластинки. Патефон не только для декорации. Песню «Здравствуй, милая моя, хорошая» в исполнении Воронежского русского народного хора и оркестра под управлением К.И. Массалитинова сменяет знаменитая песня «Дороги» в исполнении ансамбля песни и пляски Советской армии под, управлением Б.А. Александрова (солист Георгий Виноградов). Треск и шипение старинной пластинки – первый признак подлинности, словно пластинку немного присыпало землёй и порохом.
Неподалёку от патефона лежит гармонь, а под ней табличка: «Боец Советской армии прошёл с ней всю войну, уцелел сам, сберёг гармонь и играл на ней в 1945 году в центре Берлина на ступенях рейхстага». Бойцу из главы «Гармонь» поэмы Твардовского «Василий Тёркин» повезло меньше:
« — Так сыграть бы на дорожку?
— Да сыграть — оно не вред.
— В чем же дело? Чья гармошка?
— Чья была, того, брат, нет...»
Рядом с исторической гармонью, звучавшей на ступенях рейхстага весной 1945 года, находится небольшая фигура того самого Василия Тёркина. Он сидит, и кажется, что вот-вот тоже начнёт писать письмо домой, как солдат 3-й роты.
За прошедшие семьдесят лет мы всё ещё не научились избегать новых войн. Возможно, это происходит потому, что мы редко перечитываем письма с фронта.
Алексей СЕМЁНОВ