Сестра по оружию

Она прошла всю войну. Дошагала до Берлина. В числе первых спустилась в логово врага – ставку Гитлера. Среди её наград - орден Красной звезды и ордена Великой Отечественной войны I и II степени.

Пожалуй, лейтенант медицинской службы Клавдия Дмитриевна Косарева могла бы рассказать о своей жизни столько, что хватило бы на пару книг. Не расскажет. 7 марта её не стало, до 9 мая чуть-чуть не дожила. Правда, юбилейную медаль из рук главы Пскова Ивана Цецерского  получить всё же успела.  Торжественная церемония состоялась в хосписе имени святой Марфы-Марии.

Сама Клавдия Дмитриевна к различным  регалиям относилась сдержанно.

– Приглашают ли, чествуют – не чествуют, ей это было не так важно, – говорит дочь ветерана, Ольга Владимировна Буйнова.

Нет, это скорее нам, псковичам, было нужно. Отдать этой женщине последнюю дань уважения, пусть и несопоставимую с её подвигом.

Загляните в семейный альбом

С дочерью ветерана мы встречаемся в мастерской. Ольга Владимировна занимается изготовлением витражей. Кругом зеркала, рамы, цветные стёкла. За окном – река Великая.

– Тут благодать, уточки крякают. Как будто не в городе, – улыбается художница. На кофейном столике раскладывает чёрно-белые фотографии. Вот мама – Клавдия Дмитриевна Дмитриева – при погонах, с двумя орденами. Вот папа – Владимир Степанович Косарев, тоже в форме, ветеран, морской офицер. Вот бабушка и дедушка по материнской линии:

– Они – крестьяне из деревни Боровские Островского района. Их там так и звали – Митька и Ириха, по-простому. Место удивительно красивое, просто маленькая Швейцария. Пять озёр вокруг, Гороховое – в полутора километрах. Сразу за деревней - сосновый бор.

Но Клавдия-то хотела большего.

 – Однажды дед отправился в город на заработки. Вернувшись, сказал: «Знаешь, дочка, жизнь не ограничивается нашей деревней». Это послужило толчком. Тогда многие обучались на механизаторов или бухгалтеров. А она – единственная – поступила в Островскую школу медицинских сестёр.

В 1939 году началась Финская кампания. Клавдия, только что получившая свидетельство о среднем медицинском образовании, оказалась в военном госпитале. Отслужила, на гражданке даже не успела ещё найти работу. 22 июня 1941-го мирная жизнь закончилась, не начавшись.

На передовую сама попросилась. Попала сначала на Северо-Западный, а потом – на I Белорусский фронт.

– Они в палатках оперировали. Когда бои были большие, сутками не прекращали работу. Потом, когда уже практически падали, на два часа их отпускали поспать. И опять к операционному столу, – рассказывает Ольга Владимировна.

К постоянным обстрелам, бомбёжкам привыкли.

– Во временное здание госпиталя попал снаряд. Крыша загорелась. Не боясь, что на них всё  рухнет, они выносили раненых. Я спрашивала: «Мама, неужели не было страшно?» – «Да вроде нет. Надо было выполнить задачу».

– Орден Красной звезды она получила, когда на линии фронта форсировали реку, и мост разбомбили. Воины уходят, а медсанбат ничего сделать не может. И мама организовала людей, они построили два больших плота, на них переправлялись, брали раненых,  возвращались обратно. И всё это под непрерывным  обстрелом.

На всех послевоенных фотокарточках Клавдия Дмитриевна -  с аккуратной укладкой «волна». Это не просто дань моде: локон закрывает шрам.

– Она была на грани гибели. На операцию привезли молодого лейтенанта, такого красивого, что у всех дух захватило. Мама стояла в ногах, а медбрат Михаил – у головы раненого. Ей захотелось подойти поближе, посмотреть на него. И она медбрату говорит: «Давай поменяемся местами». Только взглянула в это лицо, как рядом разорвался снаряд. Осколок попал в автоклав. Михаила убило сразу. Маму ранило в голову. Раненый  и хирург не пострадали.

Дошла до Берлина

– Маму увезли в госпиталь. Там она тоже помогала ухаживать за больными, стирала бинты. Её не выписывали. Однажды она увидела однополчан и сбежала с ними к своим. На фронте народ гибнет, но остаётся какой-то костяк – несколько человек, которые вместе прошли всю войну.

Михаил Егоров и Мелитон Кантария, водрузившие Знамя Победы над рейхстагом, были из 150-й ордена Кутузова II степени Идрицкой стрелковой дивизии. Там же служила Клавдия Дмитриевна.

– Взяли рейхстаг. Конечно, мама – офицер медсанбата – не должна была туда идти. Но солдаты отправились за документами, и она попросилась с ними. Командир разрешил. И вот  она своими глазами увидела это мощное сооружение. Одна из первых.

После Победы Клавдия ещё пять лет оставалась в Германии – служила в госпитале в Магдебурге. Немки её называли «фройлен лейтенант».

Главной наградой стала семья. С будущим мужем – Владимиром Косаревым – она познакомилась в Германии, на танцах. Красивая получилась пара. И дети у них родились красивые: сначала сын Владимир, а через три года – дочь Оля.

– Какой была мама? Прежде всего, целеустремлённой. Очень строгой: замечания нам высказывала сразу, в категоричной форме,  – говорит дочь.

Могла ли она быть другой? У войны ведь  вправду не женское лицо. Ну не должна 20-летняя девчонка видеть, как людей разрывает на куски. Не должна бинтовать страшные осколочные ранения. Держать в руках ампутированные конечности. Под пулями вытаскивать на себе выживших с поля боя. Падать от усталости у операционного стола. Долгих четыре года терпеть голод, холод, лишения…

Не должна. Но таких, как Клавдия Дмитриевна, -  не сотни и не тысячи. Их миллионы. Миллионы женщин, девушек, девочек, бежавших на фронт, со слезами на глазах отрезавших косы. Не только медсестёр, врачей и санинструкторов, но и связисток, лётчиц, снайперов, партизанок. Сколько их, не вернувшихся с войны!

Век милосердия

Клавдия к маме и папе вернулась. Одна у них осталась:  младший брат Павел погиб, другой брат – Леонид – умер ещё в младенчестве. Естественным желанием было скорее перебраться поближе к родным. Но возвращение затянулось: сначала Магдебург, потом остров Сааремаа, куда отправили служить мужа. Наконец,  Ленинград. Клавдия работала в Военно-медицинской академии имени Кирова, а Владимир Степанович оканчивал высшую партийную школу. Только к началу 60-х семья обосновалась в Острове. Естественно, Клавдия устроилась на  работу в больницу. 

– Потом отец пошёл на повышение. Когда мне было 6 лет, переехали в Псков. Мама стала работать в гарнизонном госпитале. Постоянные ночные вызовы на операции.

Я в младших классах причёску себе делала по-разному – когда как получалось. Однажды отец меня просто поразил, спросив: «Как тебе плести косу? Из двух или из трёх прядок?».

Обычно  родителей уже с утра дома не было. Зато под батареей всегда стояли кастрюльки, завёрнутые в плед.

Видимо, целеустремлённость – семейная черта Косаревых. Брат и сестра закончили Московский архитектурный институт. Оба поступили в престижный вуз не с первой  попытки – Владимиру пришлось для начала послужить в армии, а Ольге – поработать на заводе. Но своего добились.

– А потом  появились внуки. Мой сын и сын брата в один год родились. Через четыре года появилась на свет дочь брата. Кстати, она единственная продолжила медицинскую династию. Мама всё свободное время с ними проводила.

На пенсию трижды бабушка ушла только в 74 года. Трудовую деятельность заканчивала в Псковском онкологическом диспансере. В 1975 году Клавдию Дмитриевну наградили медалью «Ветеран труда».

– Мы купили дачу в Печорах. В апреле мама и папа туда выезжали. С утра вставали, по одной грядке вскапывали. Когда мы приезжали, все 30 соток были засажены. Куда нам такой урожай? Мы шутили, что надо половину огорода заасфальтировать, – вспоминает Ольга Владимировна.

Супруги прожили вместе полвека, отпраздновали золотую свадьбу. В 2005 году Владимира Степановича не стало. Клавдия Дмитриевна пережила мужа на 10 лет. Ей было 96 лет – считай, целый век,  за который она повидала столько человеческих страданий, что в голове не укладывается. Но своей самой трудной, самой благородной профессии осталась верна. В памяти людей осталась сестрой милосердия.