Наука побеждать
Владимир Дудинцев: «Они прямо специально готовят себе очаг катастрофы!»
В Псковской областной универсальной научной библиотеке состоялось заседание литературной гостиной, названной в честь автобиографической повести Дудинцева «Между двумя романами». 95-летие писателя Владимира Дудинцева в Пскове отметили скромно, но в 95 случаях из 100 раньше и такого не было.
«Если бы к нам пришли американцы, они бы всех нас перевешали»
При жизни Владимира Дудинцева [
Дудинцев вспоминал, как однажды на трибуну выскочила автор детских книг о Ленине Мария Прилежаева и закричала в отчаянии: «Если бы к нам пришли американцы, они бы всех нас перевешали, а вот Дудинцева посадили бы в Москве мэром!».
Учитывая то, что страной в то время правил малопредсказуемый Никита Хрущёв, звучало это очень грозно.
Но даже в этой брани по отношению к человеку, который четырежды был ранен в боях с фашистами, если вдуматься, есть скрытая похвала.
Дудинцев действительно очень сильно отличался от прочих советских писателей. И как человек, и как автор.
Это отличие коллеги нутром чувствовали и готовы были устранить с помощью силовых мер.
Дудинцев пережил два кратких, скорее, похожих на вспышки, всплеска интереса к своему творчеству – в 1956 году и в конце 1980-х. Но классиком так и не стал.
Если огромная часть его жизнь прошла между двумя романами (полузапрещённым и неопубликованным), то литературная судьба после смерти автора в 1998 году словно бы тоже зависла между двумя эпохами.
Дудинцев - не из прошлого, но он якобы несовременный, неактуальный.
Такая метаморфоза случилась с несколькими большими отечественными писателями второй половины ХХ века.
Но слово «неактуальный» по отношению к Дудинцеву звучит вдвойне несправедливо.
Во-первых, талант актуален всегда. А во-вторых, темы, которых касался Владимир Дудинцев, сейчас на слуху.
Взять хотя бы тему плагиата.
Плагиат можно рассматривать с точки зрения закона, и тогда это, по нынешним временам, статья 146 УК РФ «Нарушение авторских и смежных прав».
Между прочим, Госдума в 2007 году приняла закон «О внесении изменений в статьи 146 и 180 Уголовного кодекса РФ», по которому нарушение авторских и смежных прав теперь считается тяжким преступлением.
Юмор в том, что некоторые из принимавших этот закон оказались потом в списке тех, кого заподозрили в плагиате.
Список этот огромен и с каждым днём становится больше.
Но преступления от этого тяжелее не становятся, потому что высокопоставленные плагиаторы по-прежнему благополучно избегают всякой уголовной ответственности.
Однако Дудинцева с давних времён плагиат интересовал, скорее, как нарушение нравственного закона.
Научный мир в романах «Не хлебом единым» и «Белые одежды» - это жестокий мир, в котором присвоить чужое - в порядке вещей. Но одним воровством, как правило, дело не ограничивается. Люди идут дальше и с готовностью нарушают остальные заповеди.
«Они сами против себя совершают преступление»
Вот что в 1988 году в интервью говорил сам Владимир Дудинцев: «Вы ведь знаете, сейчас нередки случаи, когда покупается диплом о высшем образовании. Потом обладатели дипломов приезжают в Москву и тут у наших негодяев за большие деньги покупают диссертации. И «защищают» их. И даже издают за деньги монографии… Они сами против себя совершают преступление.
Лишая себя талантов, интеллигентов, они лишают себя развития, лишают себя культуры, лишают лица, наносят на него неприятные черты.
Потому что ученый, купивший диплом кандидата, непременно будет брать взятки, непременно будет плодить фальшь. Они прямо специально готовят себе очаг катастрофы!». [ 2 ]
Да, мы знаем, как это делается. Более-менее известны те, кто купил, в том числе и в Пскове, себе учёное имя и карьеру. Для этого не обязательно было воровать диссертации. Есть же в конце концов подчинённые, которым можно поручить ответственное дело написания научного труда, после чего новоявленный учёный, не написавший ни строчки, подобно герою романа «Не хлебом единым», небрежно скажет: «Вот здесь у меня шероховато. Исправьте».
Когда Дудинцев говорил об интеллигентах, то особо подчёркивал, кого он имеет в виду: «Если человек не способен на индивидуальное поведение, он не интеллигентен». [ 3 ]
В этом смысле очень показательна расправа над романом «Не хлебом единым», во время которой, по словам Владимира Дудинцева, «вокруг была масса милых, доброжелательных, сочувствующих и абсолютно бездействующих, людей».
Сочувствующих, но палец о палец не ударивших, чтобы помочь. А в случае необходимости готовых подтолкнуть в пропасть.
Эти люди – совестливые, но научившиеся в нужный момент эту совесть заглушать.
«Инженеры человеческих душ», обслуживающие гильотину.
Не они ли первыми всполошились, когда Дудинцеву удалось опубликовать свой первый роман «Не хлебом единым»?
Началась травля (иногда её называют «гражданской казнью») писателя, которая свидетельствовала, что так называемая «оттепель» досрочно завершилась.
Это то, о чём говорила Наталья Горбаневская, когда в сентябре 2013 года приезжала в Псков. [ 4 ] Она тогда упомянула роман Дудинцева «Не хлебом единым», напомнив, что к ноябрю 1956 года на Дудинцева набросились даже те, кто раньше его публично поддерживал. И это, по её мнению, означало фактическое окончание «оттепели».
«Инакомыслящих уничтожать нельзя – они, как совесть, нужны тебе же!»
В каком-то смысле оба романа Дудинцева – «шпионские». Они о втором дне, о двойной жизни, о внедрении в чужой лагерь. И о возможности выживания в подобных условиях.
Этот мотив у Дудинцева чрезвычайно силён. Его главные герои – «разведчики». «Разведчики и шпионы».
Одни – «парашютисты», как их именовал Дудинцев, словно бы заброшенные в наш мир из мира наживы. А с другой стороны - это те, кто миру наживы противостоит.
Чтобы противостоять успешно, приходится маскироваться.
Но это совсем не тот шпионаж из романов Льва Овалова (Овалов жил в том же подъезде, что и Дудинцев). У Льва Овалова, автора похождений майора Пронина, коварные иностранцы передают экземпляры романа «Не хлебом единым» завербованному советскому гражданину для распространения.
То есть массовому читателю внушали: Дудинцев – враг.
В свою очередь у Владимира Дудинцева было чёткое осознание того, что с открытым забралом бросаться на хорошо вооружённого противника – это не всегда признак смелости.
Всё это объясняется биографией писателя.
В 1918 году, когда ему было полгода, большевики его расстреливали. Тогда к стенке поставили бабушку и мать с младенцем на руках. Бабушку убили, а мать и внука в последнюю минуту пощадили. Отца расстреляли в другом месте.
Тем не менее поначалу из него получался образцовый советский человек, печатающийся в «Пионерской правде» и поступивший в Московский юридический институт.
Кем мог стать юрист, получивший образование в 1936-1940 годах? Особенно учитывая то, что половина его однокурсников была арестована во время учёбы.
Когда однокурсник Дудинцева, побывавший в лапах НКВД, бесконечно твердил ему: «Ты на свободе?» - то он указывал наиболее очевидное будущее Владимира Дудинцева. «Ты на свободе? Ты же главарь группы?».
Другой путь был не менее драматичен – стать палачом.
Но началась Великая Отечественная война, и Дудинцев стал военным. А потом, после ранений, служил в военной прокуратуре.
Владимир Дудинцев, прошедший довоенную литературную школу у Николая Огнева и Исаака Бабеля, после войны благодаря всероссийскому конкурсу стал журналистом, разделив премию с Константином Паустовским.
И этот журнализм в лучшем смысле этого слова у Дудинцева в книгах имеется.
Писатель глубоко разбирался в темах и мог внятно это изложить.
«Человек рожден не для того, чтобы во имя жирной еды и благополучия терпеть унижение, лгать и предавать», как написано в романе Владимира Дудинцева «Не хлебом единым».
Эту, казалось бы, очевидную мысль он развивал из главы в главу, из книги в книгу.
Когда читаешь его книги, написанные несколько десятилетий назад, то не требуется дополнительных пояснений, почему многие тогда всполошись.
«Мир переполнен удобствами, и не бойтесь, обыватель не променяет их…».
Казалось бы, Дудинцев предвосхитил сегодняшнюю критику пресытившегося общества потребления.
В действительности от писателя не требовалось подключать фантазию и заглядывать в ХХI век. Всё это было уже и тогда.
Вместо фантазии требовалось подключить внимание, подобрать нужные слова, превратить груду фактов в увлекательное произведение.
В середине 1950-х годов в СССР появляется человек, который открыто пишет: «Инакомыслящих уничтожать нельзя – они, как совесть, нужны тебе же!»
Инакомыслие у Дудинцева – спасение.
Жить без совести – это вообще не жить.
Дудинцев безжалостен, когда показывает раздавленных системой людей.
Один из них, из романа «Не хлебом единым», произносит: «Я – старый енотишко. Побеждённый. Когда-то и я, как вы, выбегал из норы, лез в самую гущу. А сейчас я – енот-калека. Меня спасает только защитная окраска. По принципу «открой глазки, закрой ротик». Ротик закрою и сижу в углу…»
Казалось бы, этот человек всё понимает, и у него тоже есть «защитная окраска», такая же, как у «разведчиков».
Окраска есть, а задания нет. Нет цели, нет воли, нет веры, нет любви. Он не окрылён. Такие люди не любят и не уважают даже себя.
Осталось лишь самоуничижение.
Фразы из романов Дудинцева легко цитировать. Они не требуют дополнительных комментариев.
«Их цель – удержаться в кресле и продолжать обогащаться».
Какие тут нужны комментарии?
Мы все знаем этих людей.
Но знаем мы и судьбу тех, о ком Дудинцев писал, тех, кто вцепился в свои кресла намертво.
Никто в своих креслах не удержался. Но погубили они не только себя, но и страну.
Именно об этом предупреждал Дудинцев, когда говорил о том, что те, кто плодит фальшь, «готовят себе очаг катастрофы». Себе, а заодно и другим.
Говоря о Владимире Дудинцеве, невозможно не упомянуть о псковском актёре Валерии Порошине, [ 5 ] сыгравшем академика Кассиана Рядно в экранизации романа «Белые одежды» режиссёра Леонида Белозоровича.
Это лучшая роль Валерия Порошина, которого в Псковском драмтеатре не любят вспоминать.
«Теперь вас будут бояться, у вас нет за душой грязи…»
В одном из интервью Владимир Дудинцев вспомнил о знаменитой арии князя Игоря, в которой есть слова «О, дайте, дайте мне свободу, я свой позор сумею искупить...».
Комментарий Дудинцева был язвителен: «А не дадите – не искуплю. Вот свобода как обстоятельство. А свобода как качество коренится внутри нас. Это та свобода, когда, имея определенные взгляды, я считаю необходимым придерживаться их, несмотря ни на какие обстоятельства несвободы, то есть даже умереть, но не поступиться ими».
Обстоятельства несвободы бывают разные, и нынешние, российские, - не самые страшные.
Это не те обстоятельства, при которых надо обезоруживаться.
Таких обстоятельств вообще не существует.
В своё время первый роман Дудинцева сумел напечатать Константин Симонов, которому Дудинцев был благодарен, несмотря на то что Симонов публично этот роман потом жёстко раскритиковал, назвав «очернительским, страшным произведением» – из тактических соображений.
«Симонов подвёл меня к пониманию вооруженного добра», - вспоминал Дудинцев позднее. Тем не менее биография Дудинцева разительно отличается от биографии Симонова.
И это ещё один урок Дудинцева.
Интеллигенты у него не те, кто тихо ругает власть и одновременно прислуживает ей, клянча деньги.
Интеллигенты имеют твёрдые убеждения, но это ещё не всё. Не только убеждения, но и вооружение. Они отчасти солдаты. Воины.
По этой причине роман «Белые одежды» мог бы называться «Неизвестный солдат». Так первоначально собирался назвать его автор.
У добра в понимании Владимира Дудинцева могут быть не только кулаки, но и кое-что посерьёзней. Но это не совсем то, что углядели бдительные цензоры, когда в романе «Не хлебом единым» вычеркнули строку «Оружие ищет рука», звучавшую в романсе.
Тем не менее добро может ввязаться в бой. Его должны бояться.
«Теперь вас будут бояться, у вас нет за душой грязи…», как сказано в романе «Не хлебом единым».
Герои книг Дудинцева, как и сам их автор, столько испытали, что нам есть чему у них поучиться.
***
«Пока эта шайка сидит у пирога, я не успокоюсь».
Фразы из романов Дудинцева легко цитировать. Они не требуют дополнительных комментариев.
Алексей СЕМЁНОВ
1 Владимир Дудинцев - русский советский писатель. Родился 16 (29) июля 1918 в городе Купянске Харьковской области. Умер в Москве 22 июля 1998. Отец Дудинцева Семён Николаевич Байков, штабс-капитан царской армии, погиб во время Гражданской войны (расстрелян в Харькове красными), и Владимира воспитывал отчим, Дмитрий Иванович Дудинцев, по профессии землемер. Мать Клавдия Владимировна Жихарева была артисткой оперетты. Владимир Дудинцев - автор романов «Не хлебом единым» и «Белые одежды».
2 Владимир Дудинцев. Цвет наших одежд // «Литературная газета», 17.08.1988.
3 Там же.
4 См.: А. Семёнов. Ваша и наша свобода // «ПГ», № 36 (658) от 18-24 сентября 2013 г.
5 Валерий Порошин (16 сентября 1939 г. - 27 марта 1995 г.). Родился в Камне-на-Оби Алтайского края. Умер и похоронен в Пскове. В 1963 году окончил театральную студию при Владивостокском театре имени Горького. Работал в театрах Владивостока, Улан-Удэ, Хабаровска, Гродно. С 1975 года - актёр Псковского театра драмы имени А.С. Пушкина, снимался в фильмах «Семён Дежнёв», «В распутицу», «Прощай, шпана замоскворецкая», «Враг народа Бухарин», «Иван Фёдоров», «Гадание на бараньей лопатке», «Двое на голой земле», «Риск без контракта», «Белые одежды», «Под знаком скорпиона», «Ермак».